«Легче познать людей вообще, чем одного человека в частности.»

О новых направлениях работы психологического центра «Бентэн», особенностях отбора специалистов, личной терапии, причинах роста обращений к психологам, необходимости принятия закона о психологии рассказывает руководитель центра Анастасия Белан.

- Да, мы начинали работать пять лет назад как «Психология 74» и занимались исключительно психологией, как правило, индивидуальной, глубинной немедикаментозной психотерапией, брали человека и последовательно его вели. Работали и с детьми, но ни групп у нас не было, ни каких-то мероприятий. Прошло пять лет. Центр заполнился совсем, и встал вопрос, куда двигаться дальше. Мы решили добавить другие направления: работа с телом, работа с парой как семейная психотерапия, бизнес-направление. Появились групповые форматы, семинары, лекции. Штат центра расширился. Со временем добавим работу с речью, с интеллектом, с мышлением, хотим запустить программы обучения психологии – то есть, мы вышли за пределы индивидуальной психотерапии.

- Что означает новое название?

- Бэндзайтен, или Бентэн – японская богиня счастья, любви, единственная богиня-женщина, все остальные – мужчины. В психологии женщина имеет особую ценность как мать, потому что мир каждого человека начинается с его мамы. Мать - это фундамент всей психики ребенка, основа его доверия миру, его характера в будущем, поэтому мы всегда трепетно относимся к мамам, к отношениям с мамой. Плюс я как руководитель все-таки женщина. Так же мы провели опрос и выяснили, что люди хотят посещать психолога, чтобы стать счастливее. Так мы и вспомнили о символе, который лег в основу нашего названия, немного изменившись в написании.

- Да, это очень важно. Мы начинали с небольшого кабинета, потом расширились до 4-х кабинетов, но нам не хватало места для комфортного ожидания людей, плюс запись в центр была очень сложной люди могли к нам попасть только за 2-3 месяца, что недопустимо, когда человеку плохо. Мы стали думать, как нам организовать пространство.

Когда я разрабатываю новое направление, я закрываю глаза и пытаюсь поставить себя на место человека, который к нам придет. Я беременная мамочка, или я человек в депрессии, у меня трудная ситуация. Чего я хочу? Я хочу, как минимум, удобно сидеть, хочу тихий кабинет. Среди наших клиентов люди статусные, бизнесмены. Они не хотят, чтобы их слышали, видели. У нас все пространство устроено так, чтобы был уют, комфорт, конфиденциальность. Двойные двери, порожки, стены изолированы в несколько слоев - мы тщательно работали над звуконепроницаемостью. Удобные диваны, где можно расположиться так, как захочется. На ресепшене теперь много пространства. Можно выпить чаю, кофе, есть полки с книгами. Это была моя мечта, сделать пространство для души, где можно комфортно готовиться к встрече с психологом, а точнее с самим собой. Люди стали приходить даже не во время своих сеансов - просто тут побыть. Едут мимо, заходят, выпьют чаю, полистают книгу. Иногда даже спят здесь – мамочки молодые, настолько вымотанные, что прикорнут в кресле, укрывшись пледом, пока ребенок на консультации с психологом. Мне это нравится. Мне хочется, чтобы само пространство помогало лечению, было таким, где можно расслабиться, почувствовать себя в безопасности и комфорте.

- Сегодня в России нет закона о психологии. Его несколько лет переписывают, но никак не могут принять, поэтому в нашей стране психологом может назвать себя абсолютно любой человек – математик, художник, кто угодно, даже прошедший двухмесячные курсы. Когда мы стали со всем этим разбираться, решать, каких набирать специалистов, по каким критериям, встал вопрос о выборе стандартов для нашего центра. Мы решили, что выдумывать ничего не нужно, есть международные стандарты, по которым готовят специалистов в Европе, в США. Я сама училась по международным стандартам.

Они включают в себя три блока. Первый – теоретическое образование, именно психологическое либо медицинское психотерапевтическое. Далее – обязательна личная психотерапия, минимум два года. Специалист должен иметь собственного психотерапевта, чтобы разбираться со своими отношениями с мамой-папой, друзьями, детьми, деньгами – с кем и с чем угодно. Прежде всего, это профилактика выгорания специалиста. А главное - чтобы психолог не отыгрывал свои проблемы на клиентах, чтобы помогал конкретному человеку, а не за его же счет подлечивался сам. Доказано: пока ты не решил свои личностные проблемы, ты не можешь даже увидеть, что происходит у человека, который обратился за помощью, и никакого результата не будет, никакой динамики. Конечно, мы не можем быть беспроблемными, но должны четко понимать, какие у нас отношения, какие в них трудности (как в библиотеке: каждая книжка - на своей полке). Этому помогает личная психотерапия. В Европе такая практика уже около ста лет. В Росси пока это не принято, и получается, что большинство психологов подходят к людям, не разобравшись в собственной голове.

Третий момент – супервизии и интервизии. У каждого начинающего специалиста должен быть опытный наставник – супервизор, который будет анализировать работу новичка, структурировать, подсказывать что-то, разбирать ошибки. Встречи с супервизором происходят обычно раз в неделю. Это своего рода профессиональная экспертиза.

Интервизия – это аналог медицинского консилиума, когда собираются специалисты и обсуждают что-то. Это мозговой штурм, он всегда работает намного эффективнее. Гораздо быстрее удается добраться до причин, до истоков - что происходит с человеком. Время терапии сокращается, что клиенту выгодно – он быстрее решит свои проблемы. И сам специалист тоже растет вовремя интервизий.

Вот три этапа, которые мы обязательно проходим. Приглашаем на работу специалистов только с базовым образованием, причем, государственным. Есть те, кто учился в медицинском, на психотерапии. Все наши специалисты прошли личную терапию. У некоторых за плечами не два года, а 10 и 15 лет регулярной личной терапии. Кстати, наши клиенты это чувствуют. Именно к таким специалистам больше записываются - они помягче, подобрее, более открытые, менее категоричные, лучше и быстрее находят доверительный контакт с людьми, даже работать с ними приятнее.

Я для себя, как руководителя решила, что буду выбирать специалистов именно по международным критериям, даже если это будет очень долго. Такой подход сыграл свою позитивную роль и в коллективе – у нас мало конфликтов, а если возникают - очень быстро решаются. Нет сплетен, зависти, неконструктивной конкуренции. Очень удобно работать с такими людьми, приятно осознавать, что у тебя команда настоящих специалистов, которые готовы развивать психологию и помогать людям с открытым сердцем.

- Насколько я знаю, так строго и фанатично эти стандарты соблюдаем только мы. Супервизии как-то еще поддерживают, а вот с личной терапией проблемы у многих. И это объяснимо, это непросто – как если бы медику подойти к коллеге и сказать, что у тебя болит желудок, хотя ты сам лечишь желудки. Нужно преодолеть свою гордыню. Да и дорого это – надо платить, проходить один-два раза в неделю. Мы ходим на личную терапию за пределы центра. Это тоже правило конфиденциальности. У специалистов, которых мы берем на работу, уже есть личные терапевты, и посещать их надо, как правило, пожизненно. Если нет этой поддержки за спиной – специалист неэффективен, он не может помочь человеку. Но с личной терапией проблемы у многих в стране. Мы об этом пишем, коллеги в Москве пишут. Постепенно понимание приходит. Приходят пациенты, которые задают вопрос: «А какое количество часов личной терапии у вас?» Я всегда этому радуюсь - значит, психологическая культура повышается.

- К интернету, социальным сетям я отношусь очень хорошо. Мы начинали с разработки одного сайта, теперь у нас три сайта. Один сайт - Psychology74.ru. Ему пять лет, я его делала собственными руками, все это наполняла, продвигала. Сейчас он меня радует, работает, приносит большое количество посещений. Потом мы увидели, что наш сайт стали копировать, повторять – за этим не уследишь. Мы решили, что людям надо давать больше информации о наших специалистах, а не просто сообщать его имя, фамилию, образование. Я встала на место наших клиентов – как бы я выбирала психолога? Сарафанное радио плохо работает, не все хотят признаваться в том, что имеют проблемы и обращались к психологам. Врача порекомендуют, а психолога - нет. Отзывам тоже не всегда верят, а на сайт люди заходят. Я решила, что я бы выбирала специалиста, почитав его работы, ознакомившись с его ходом мыслей. Так был создан второй сайт – Psymagazine.ru. Это электронный портал, журнал, где мы стали писать авторские статьи на разные темы – обо всем, с чем сталкиваемся в практике. Пишем сами, тексты уникальные.

- Кто не писал, за три года научились. Некоторые пишут чаще, другие – реже. Я редактирую эти тексты. Мы получили большой отклик. Люди заходят на страницы специалистов, видят темы, определяют, чья философия, взгляды им ближе, идут к этому человеку. Журнал заработал, он отдельно нам дает рекламу, потому что авторские статьи очень хорошо продвигают все поисковики, они любят уникальную информацию.

Третий сайт школародительства.рф родился из первого, потому что мы открыли отдельное направление, детско-родительское. Долго думали, стоит ли так делать, но в итоге решили, что дети и мамочки – особая целевая аудитория, у них свои проблемы, свой пласт тем. Сайт функционирует уже два года. Некоторые клиенты путаются, но скоро мы все упорядочим в одну удобную систему.

Соцсети мы тоже освоили. Мне это все очень нравится, потому что помимо саморекламы хочется повышать психологическую культуру людей. В соцсетях многие на нас подписываются, читают статьи. И нам проще работать - люди помогают собственной терапии, своему личностному росту. Узнают о всяких мероприятиях, что тоже удобно. Поэтому страницы в интернете, аккаунты в соцсетях мы активно развиваем, тратим на это большое количество сил и времени. Скоро будут появляться и видеоматериалы, это тоже будет наш уникальный контент.

- Да, количество обращений растет, поэтому нам пришлось думать о расширении центра. Прошлой осенью у нас запись была за полтора месяца. Это недопустимо - когда у человека паническая атака, он не может ждать полтора месяца. Конечно, хорошего психоаналитика ждут и год, но не тогда, когда есть насущные проблемы. Мы столкнулись с тем, что теряем людей, но ничего не можем сделать - у нас нет часов, нет пространства. И поэтому мы решили стать больше.

При любой кризисной ситуации в стране к психологам люди обращаются чаще, это однозначно. Растут депрессивные расстройства, неврозы, панические атаки. А когда человек в тяжелом состоянии, он не может выкарабкаться из кризиса сам, ему тяжело решать финансовые, семейные, все другие проблемы.

Вторая причина увеличения количества обращений - растет психологическая культура как таковая. Появились фильмы о психосоматике. Врачи начали об этом говорить с пациентами, направлять к психологам. Люди перестали стесняться. Можно сказать, обращение к психологу стало модным. Если у бизнесмена нет своего терапевта, как ему справиться с нагрузкой? Всем хочется иметь дело с психически устойчивыми, здоровыми людьми. В Москве уже практикуется такое, что не заключают сделку, если у партнера по бизнесу есть конфликты с женой. Если ты не можешь решить вопрос в семье, как ведешь бизнес? Особенно это важно, когда речь идет о долгосрочных проектах. Выбирать бизнес-партнера на 10-20 лет – это практически как супруга выбирать. Хочется быть уверенным, что человек стабилен, надежен, хорошо и трезво смотрит на мир, может справляться со стрессами, не заболеет во время какой-то сделки, потому что не выдержит.

Больше приходит к нам представителей среднего класса и даже самого высокого статуса; людей, имеющих два-три высших образования, сильных духом, которые берут на себя ответственность за свою жизнь, хотят в ней разбираться, понимать, что там происходит, и ее менять. Это вызывает большое уважение. Так что идея, что к психологам ходят слабаки – это абсолютный миф, скорее даже наоборот. Взглянуть трезво на себя и свою жизнь, требует от человека смелости.

- Я знаю, что подростки, дети нередко стали говорить родителям: «Мне нужен психолог!».

- Мы с этим столкнулись. Нам звонят подростки и просят записаться, но здесь юридическое препятствие – мы не можем принимать детей до 18 лет без родителей, предлагаем им прийти с мамой или папой. Поколение до 30 лет вообще никакого стыда по поводу психологии не испытывает, они считают это естественным. И двенадцатилетние, и подростки в 15-16,17 лет сами хотят общения с психологом. Мы давно эту динамику увидели.

Еще отметили, что появились мужчины. Когда мы начинали, психология считалась женским направлением, мужчин было сюда не заманить, а сейчас они стали относиться к психологии как к способу решения проблемы «здесь и сейчас». Сами звонят, записываются на семейные консультации. Приходят отцы по поводу разводов – что делать с ребенком? Решают проблемы в бизнесе, в здоровье. Мужчин все больше на лекциях и семинарах, и это радует, потому что нагрузка на мужчин больше, требования выше, эмоции подавлены сильнее. Мне, как женщине, совсем не хочется, чтобы мужчины умирали в 50, лучше пусть к психотерапевтам ходят и живут до глубокой старости.

- Не могу так сказать. Институт семьи сейчас не очень устойчивый. Волнует всегда тема отношений, самая популярная - отношения мужчины и женщины, в рамках семьи или за ее пределами: как найти партнера, как удержать, как разойтись. Следующая тема - с неё мы и начинали свою работу в центре – индивидуальная психология. Она отражает развитие социума. Мы все идем к индивидуализму, все хотим быть особенными, отстаиваем свои границы, думаем сначала о себе, потом о других. Если в СССР на первом месте был коллектив, то сейчас маятник качнулся совершенно в противоположную сторону, и в психологии это отражается. Сначала человек разбирается в себе и своих проблемах, а уж потом – дети, бизнес, муж или жена. Наверное, это правильно. Третья тема, которая волновала и волнует всех – деньги, ведь мы живем в материальном мире.

- Это то, что мы начали совсем недавно и намерены развивать, потому что заинтересованы в росте психологической культуры как таковой в обществе. Мы налаживали взаимосвязи с больницами. У нас разработана программа «Здоровое сердце» в сотрудничестве с кардиологическим отделением железнодорожной больницы. К нам пришли хирурги-кардиологи и говорят: «Мы сделали человеку операцию на сердце, спасли его, а у него панические атаки – не ест, не спит. Казалось бы, живи, радуйся, все можно, все хорошо, а у него не получается». Тогда хирурги решили отправлять таких пациентов к нам. Потом мы стали работать с неврологами, потому что пациенты с паническими атаками приходят к ним, а это не специализация неврологов. Мы разработали брошюры, написали про панические атаки - как себе помогать, что делать. Теперь неврологам уже не приходится долго объяснять пациентам, они дают нашу брошюрку.

Мы очень любим работать в паре с разными врачами. Например, при функциональном бесплодии женщины гинеколог выполняет свою часть работы, мы – свою, психологическую. Мы обнаруживаем какие-то внутренние конфликты у женщины, после чего восстанавливается работа щитовидной железы, яичников и т.д. Врач дает нам это время и пространство, а потом доделывает свою работу.

Онкологи, если случился рецидив, сразу направляют к психотерапевту. В детской онкологии психологи предусмотрены в штате, и там прекрасные специалисты. Двоих коллег мы пригласили работать в наш центр. Подвижки в нашем содружестве с медициной есть. К сожалению, система не везде дает развернуться, можно было это делать масштабнее для пользы пациентов.

Работаем мы и со школами, в основном с частными - там все проще, меньше бюрократии. Проводили несколько лекций, тренинги для классов. Каждому педагогу и родителю хочется, чтобы ребенок рос в здоровом коллективе, где каждый ученик нашел свое место и роль, чтобы не было тех, кого обижают. Хотим и дальше сотрудничать с детсадами и школами, школьными психологами. Это очень важная и нужная профессия, но психологов в школах очень мало, а тех, что есть, чем только не нагружают – бумагами, отчетами, даже классное руководство дают! Система не позволяет им качественно выявлять скрытые суициды, агрессивное поведение, помогать детям при выборе профессии – заниматься своим делом.

Та же ситуация и в поликлиниках. Там работают потрясающие коллеги, но и они не в силах решать проблемы. Психологическое консультирование должно составлять минимум 50 минут, а им дают всего 10 на одного ребенка. Система не дает им работать, хотя люди и в этих условиях много чего делают.

Часто стали к нам обращаться суды. Мы даем заключения специалистов по самым разным вопросам - диагностика ребенка, его отношений с родителями. Очень много разводов, когда делят детей. Обращений поступает масса. Мы даже отправили одного специалиста на специализированное обучение, чтобы разбираться в судебной терминологии, в документации.

Мы очень заинтересованы в содружестве с самыми разными институтами. Психология заполняет все сферы жизни, но далеко не все люди это понимают. Работает психологическая защита - это интимно, сокровенно, страшно пойти и открыться. Есть даже такое понятие, как психологическое созревание. Нам удалось вычислить примерный период «созревания» - от полугода до двух лет. Каждый год проводим день открытых дверей, люди к нам приходят, знакомятся, а отклик – через полгода. Поэтому чем больше человек узнает, прочитает, тем больше шансов, что он поймет: ему это нужно, важно, и пойдет работать над собой.

- Вы сказали, необходим закон о психологии. Почему он нужен? Что там должно быть?

- Я считаю, психология, как и медицина, должна быть лицензирована. Конечно, это нас обременит бумагами, но все-таки будет более строгий отбор специалистов. Считаю, что должны быть приняты за основу международные стандарты - они уже написаны, три поколения по ним трудятся, не надо ничего изобретать: базовое психологическое образование, личная терапия, супервизии, интервизии. Все это надо применить.

Необходимо ввести понятие «клинический психолог». Сейчас есть врач-психиатр и просто психолог. Один выписывает таблетки, другой «по душам разговаривает». А в реальности существует огромное количество «между» - чем занимаются и психотерапевты немедикаментозно, без препаратов – психосоматика, неврозы, депрессии нетяжелой формы, просто сниженное жизненное настроение у человека. Мы не можем таких людей назвать полноценно здоровыми, но это не является показанием для обращения к психиатру.

В институтах учат на клинических психологов, готовят их, а юридически непонятно, что они должны делать, с чем и с кем работать. Это серьезный юридический провал! Хочется, чтобы был зафиксирован этот статус и программа подготовки. Необходимо разграничить , кто имеет право называться одним специалистом, другим или третьим - психолог, клинический психолог, психотерапевт, психиатр. Из всех перечисленных нам понятен только психиатр, у остальных очень размытые функции, полномочия, особенности подготовки. Людям трудно сориентироваться - бывает путаница.

Очень нужен какой-то исполнительный орган – саморегулируемая организация, наделенная полномочиями отслеживать ситуацию, при необходимости лишать права вести практику. Бывают вопиющие случаи, мы с таким сталкивались. Отыгрывают власть над человеком, применяют другие запрещенные приемы, нарушают этические законы, кодекс психолога - вступают в личные отношения с пациентом, даже в сексуальные отношения! Об этом все знают, но никто не может на специалиста воздействовать, нет юридической основы. К нам приходят люди и рассказывают, что с ними было на приеме у «психолога» – это ужас и кошмар! Иные случаи просто за гранью добра и зла. Человек, с этим столкнувшись, делает вывод обо всей психологии как таковой, остается один на один с проблемой. Получается, такие «психологи» дискредитируют профессию, а нам этого не хочется, как не хочется любому медику, педагогу или юристу. При наличии лицензии, которую можно отозвать, все было бы проще. К примеру, в Германии, если есть сексуальный контакт с пациентом, специалист лишится профессиональной практики пожизненно.

Есть профессиональные ассоциации, их несколько, но юридически они не имеют никаких прав. В ассоциации зачастую никто даже не спрашивает диплом о базовом образовании, количество часов личной терапии. Ежегодные взносы – спрашивают, это да. Но даже если одна из ассоциаций исключила какого-то специалиста, он вступит в другую, откроет новый кабинет и будет работать дальше. Хочется, чтобы это прекратилось, чтобы власть прописала общие для всех правила и ответственность за их нарушение. Разумеется, вопрос сложный, потому что хочется, чтобы сохранили и частные институты, которые готовят настоящих специалистов, ну и как обычно, чтобы закон о психологии не превратился просто в способ заработка денег, чтобы он помог людям, но возможно, я идеалистка!

 

Психологический центр "Бентэн"
г. Челябинск, ул. Курчатова, 5В, оф.308
Тел. (351) 750-47-67
Сайт: www.psychology74.ru

Основные направления работы:

• Индивидуальная психология личности
• Семейная психология
• Психосоматика и Панические атаки
• Психология бизнеса
• Психология имиджа
• Группы и лекции
• Детско-перинатальная психология на базе собственной "Школы родительства"