— Мне бы не хотелось утомлять читателей цифрами, поэтому я попытаюсь обрисовать ситуацию на уровне тенденций, или, как сейчас принято говорить, трендов. Общая онкологическая заболеваемость действительно растет, и существенный вклад в это вносит окружающая среда. Но большее значение, на мой взгляд, имеет увеличение продолжительности жизни. Если заглянуть в далекое прошлое, то можно увидеть, что тогда люди жили в среднем 25 лет.

Основными причинами ранней смерти населения были войны, травмы и инфекции, такие как холера, грипп-испанка и т. д. Сейчас, к счастью, ни того ни другого в демографически значимых масштабах не существует. Последняя война — Вторая мировая, унесшая миллионы человеческих жизней, закончилась более 70 лет назад, и с тех пор продолжительность жизни растет. Общемировая тенденция привела к тому, что люди стали доживать до своего рака. Эта ситуация касается практически всех злокачественных новообразований. Причем чем дольше живут люди, тем больше влияние факторов окружающей среды. Например, если взять такие заболевания, как рак легкого, мочевого пузыря, желудка и др., то многочисленными исследованиями доказано, что главным фактором риска их развития является курение.

 

 

— Безусловно, косвенным фактором, подтверждающим генетическую теорию происхождения рака, служит то, что огромное количество клинических исследований, которые проводятся во всем мире, посвящено генетической и иммунной терапии рака. Другое дело, что на данный момент еще слишком мало генов, ответственных за развитие рака, идентифицировано и еще меньшее количество в рамках исследования разработано лекарственных препаратов, влияющих на генетику. Однако, по прогнозам экспертов, путь к прорыву в лечении злокачественных новообразований лежит, в том числе, и на генетике.

 

 

— В какой-то степени это будущее уже наступило, так как значительная часть лекарственных препаратов, так называемые моноклональные антитела, широко используемые для лечения злокачественных новообразований, являются продуктами генноинженерного процесса. О чем идет речь? Например, на поверхности опухолевой клетки идентифицируется какой-то антиген, по сути дела это замок со специфическим профилем, и он имеется только на опухолевой клетке. Тогда к нему изготавливается ключ-антитело, который этот замок блокирует. Это, конечно, упрощенный вариант, и генетики могут упрекнуть меня в излишнем примитивизме.

Одним словом, генетически модифицированные организмы — это не только зло, которого мы боимся, внимательно читая этикетки, это еще и добро, которое позволяет больным, например, с сахарным диабетом, получать нужное количество качественного инсулина. Мы же не можем уничтожить такое количество свиней, чтобы добыть инсулин в объемах, необходимых всем больным в мире, поэтому инсулин — продукт детельности генномодифицируемых организмов.

 

Также и в онкологии, препараты, которые используются для лечения лимфопролифиративных заболеваний, системных опухолей, лечения меланомы, рака легкого и т. д., являются продуктом генетичского синтеза. Поэтому, если рассматривать вопрос с этой точки зрения, то генетика уже широко применяется в медицине и онкологии.

 

 

— Смотря с какой точки зрения омоложение рассматривать. В медицине существует такое понятие, как профессиональная деформация, ей подвержен любой специалист, который занимается своим делом достаточно давно. Когда мы решаем вопрос о необходимости операции больному с онкологическим заболеванием, говорим, что его, конечно же, нужно оперировать, так как он считается «молодым» пациентом даже в возрасте 67 лет , и это без кавычек. Случаи, когда заболевает молодой мужчина или женщина, безусловно, запоминаются чаще с чисто эмоциональной точки зрения, они и создают иллюзию омоложения рака.

 

Если же говорить о сухом анализе, в структуре возрастной заболеваемости, например, ракомпрямой кишки или желудка, для жителей Российской Федерации за 2013 год пик заболеваемости приходится на возрастную группу старше 60 лет. Исключение составляют лимфопролифиративные заболевания, для которых характерен другой возраст.

 

 

— В определенной мере это провокационный вопрос. К примеру, если взять не онкологическое заболевание — сахарный диабет, у больного, не соблюдающего диету и не принимающего лекарственные препараты или инсулин, осложнения будут неизбежны, и умрет он именно от них. То же самое и в онкологии. Я всегда призываю пациентов относиться к своему заболеванию как к хроническому и не прекращать лечение, тем более что возможности современной медицины в отношении онкологии велики. За мою хирургическую практику ситуация с некоторыми злокачественными опухолями значительно изменилась. Например, раньше при лечении больных с раком ободочной и прямой кишки применялся только один химиопрепарат, и жили такие пациенты недолго.

 

Сейчас же даже на 4-й стадии заболевания на фоне лечения современными препаратами эти больные перешагивают 5-летний барьер выживаемости. Здесь важно понимать, что в онкологии гарантировать полное излечение могут только шарлатаны. Мы же, будучи профессионалами, не даем заведомо ложных гарантий, а потому очень осторожны с прогнозами.

 

— Психология и психотерапия — это лицензируемые виды деятельности, и с этой точки зрения мы, конечно же, не профессионалы. Но по мере возможности, исходя из своего опыта и профессиональных знаний, обязаны общаться как с пациентом, так и с его родственниками. Часто после успешного радикального лечения, при отсутствии рецидива болезни, они приходят к нам на консультацию с результатами обследований, и мы никогда в помощи не отказываем. Как профессионалам нам всегда приятно видеть результаты своего труда.